О методологических подходах к изучению языка поэзии П.А. Вяземского

Поэтическое творчество П.А. Вяземского (1792-1878) уникально в истории русской литературы одновременно в нескольких отношениях, из чего следует, что при выборе методологических оснований и конкретно­исследовательских методов изучения его поэтического языка необходимо руководствоваться комплексным подходом, «подстраивать» понятийно­терминологический аппарат под специфику материала.

Во-первых, творчество Вяземского охватывает огромный временной промежуток - семьдесят лет, с избытком весь «золотой век» русской литературы, с 10-х до конца 70-х годов XIX столетия, на протяжении которого «языковой вкус эпохи» (выражение В.Г. Костомарова [Костомаров 1999]) изменялся, а вместе с эпохой и личным возрастом претерпевали изменения как мировоззрение и творчество Вяземского, так и его поэтический язык. С известной долей условности принято различать три периода творческой деятельности Вяземского: 1) до смерти А.С. Пушкина (1810-1837); 2) до конца правления Николая I (1838-1855);

3) заключительный период (1856-1878).

Во-вторых, творчество Вяземского уникально по жанрово­тематическому многообразию, а следовательно, и по особенностям словоупотребления, по функциональному назначению слов различных классов и групп в текстах различных типов. В его обширном поэтическом наследии, по сводным данным, около 1100 текстов [ВЖ]). Это сатирические эпиграммы и дружеские послания, сатиры, басни и элегии, гражданская, пейзажная и любовная лирика и мн. др.

В-третьих, поэтический язык Вяземского необыкновенно богат и разнообразен, что соотносится как с разносторонностью его собственно литературных интересов, так и со спецификой его жизненного пути, неразрывно связанного с государственной службой, которая начинается участием в подготовке Конституции («Государственной уставной грамоты Российской империи») при Александре I в качестве переводчика, далее служба в Министерстве финансов, затем на посту товарища министра народного просвещения, начальника Главного управления цензуры.

Начинал свой творческий путь Вяземский с модного в те годы либерального вольномыслия поклонником Жуковского и французской «легкой поэзии». Однако небесполезно иметь в виду, что он, как сирота, одновременно и воспитанник своего официального опекуна Н. М. Карамзина - не только реформатора русского языка в сторону его демократизации, но и официального придворного историографа, а следовательно, убежденного «государственника», человека с глубокой культурой политического мышления, патриота своей страны, безусловного сторонника самодержавия (разумеется, в его «просвещенной» форме), необходимости защиты интересов Российской империи и развития национальных традиций в культуре - при разумном обогащении их европейскими влияниями.

Вяземский, как наследник этой традиции, - носитель русского менталитета, государственный муж и одновременно светский, европейски образованный человек с необычайно широкой эрудицией. Лингвистическое свидетельство разносторонности его личности - лексическое богатство.

Основываясь на этих исходных соображениях, считаем целесообразным в целях исследования языка поэзии Вяземского разграничивать два блока методологических оснований, а именно: собственно лингвистические и «общефилологические», находящиеся на

пересечении с данными смежных гуманитарных наук (истории, религиоведения / богословия, политологии и др.).

Собственно лингвистические аспекты исследования.

По данным авторской лексикографии, в поэзии А. С. Пушкина, языковое богатство которой не вызывает сомнений, «встречается почти 13 тысяч лексем; в поэзии Вяземского - свыше 14,5 тысяч лексем; совокупный объем стихотворного наследия писателей приблизительно одинаков» [Васильев, Жаткин 2016: 27]. Лексикон Вяземского охватывает все значимые слои русской лексики, что делает его творчество, подобно творчеству Пушкина, своеобразной «лингвистической энциклопедией» эпохи, о чем убедительно свидетельствует фундаментальный «Словарь поэтического языка П.А.

С нашей точки зрения, особого внимания в поэтическом идиолекте Вяземского заслуживают славянизмы, бывшие «камнем преткновения» в споре шишковистов и карамзинистов. Избегая крайностей «старого слога», карамзинисты, в том числе Вяземский, используют славянизмы в строго функционально мотивированных целях, что делает специальное изучение этих целей особенно актуальным в нынешних условиях духовно­религиозного возрождения и обусловленного им постоянно растущего интереса к церковно-религиозному дискурсу и церковнославянскому языку.

Славянизмы у Вяземского связаны с самыми разными социальными сферами - от государственной и церковной до обиходно-бытовой, что обусловливает необходимость центрировать внимание на их наиболее общей семантической особенности, а именно - сакрально-секулярной полисемичности.

Стратегия центрирования исследовательского внимания на сакрально­секулярной полисемичности славянизмов как одном из «лингвистических ключей» к своеобразию творчества Вяземского обусловливает конкретный методологический спектр дальнейших аспектов.

Лексико-семантический анализ, нацеленный на констатацию узуальных значений и индивидуально-авторских контекстно-обусловленных смыслов, необходимо включает историко-семасиологическую составляющую (историческая лексикология с преимущественным вниманием к семантическому развитию, то есть историческая семасиология).

Лексико-стилистический и функционально-стилистический анализ, выполняющийся с учетом жанрово-тематических особенностей отдельных произведений Вяземского, необходимо связан с установкой на выявление индивидуально-специфических особенностей его стиля (идиостиля).

Лингвокультурологический анализ, основывающийся на представлении, что лингвокультурный концепт - одно из центральных понятий лингвокультурологии как учения о «культуре в языке» и «языке в культуре» [Волков, Гладилина 2013: 109-120], нацеленный на выявление значимых компонентов личностной картины мира, «поэтической философии» Вяземского.

«Общефилологические» и «общегуманитарные» аспекты

исследования.

Книга П.А. Вяземского «Фон-Визин» (кстати, первое научное

исследование жизни и творчества Д.И. Фонвизина) открывается общим размышлением о «значении истории литературы вообще»: «История

литературы народа должна быть вместе историею и его общежития. Только в соединении с нею может она иметь для нас нравственное достоинство и поучительную занимательность. Если на литературе, рассматриваемой вами, не отражаются мнения, страсти, оттенки, самые предрассудки современного общества; если общество, предстоящее наблюдению вашему, чуждо господству и влиянию современной литературы, то можете заключить

безошибочно, что в эпохе, изучаемой вами, нет литературы истинной, живой, которая не без причины названа выражением общества» [ПСС. Т. 5: 1].

В обширном творческом наследии Вяземского, в том числе в его поэтическом творчестве, составляющем непосредственный предмет нашего исследовательского интереса, «мнения, страсти, оттенки, самые

предрассудки» современного ему общества отразились в полной мере. Из двух полярных сторон самосознания образованной части общества тех лет - и в целом российского самосознания Нового времени, - сторон, связанных соответственно с сугубо «светской», секулярной культурой, питаемой токами европейского Просвещения, и традиционной церковно-религиозной, питаемой Православием, - из этих двух сторон последовательному филологическому описанию и интерпретации подвергалась преимущественно лишь мирская, «светская» часть, притом что, как

свидетельствует религиозная составляющая художественного дискурса, возможна и иная стратегия исследования как истории русской литературы в целом (имеем в виду выявление в ней традиций «духовного реализма» (см., например: [Волков, Волкова 2017]), так и творчества Вяземского в частности (см., например: [Моторин 2002]).

Вопрос об отношении носителей русского языка и русской культуры к славянизмам как в XIX веке, так и в последующие периоды отечественной истории выходит за пределы собственно истории русского литературного языка как лингвистической дисциплины, а многогранность поэтического наследия Вяземского дает богатый материал не только для собственно лингвистических наблюдений и для характеристики особенностей языковой личности именно Вяземского, но и для изучения вопроса о соотношение церковно-религиозного (сакрального) и «светского» (секулярного) в языке и культуре изучаемого периода, что обусловливает широкий методологический спектр дальнейших аспектов.

Социокультурный аспект предполагает учет особенностей среды и рода деятельности, историко-биографический и характерологический -

взаимосвязь содержания произведений и особенностей его языкового воплощения с особенностями личности, аксиологический - с системой ценностей, составляющих импликативную основу произведений, теоретико­литературный - со своеобразием художественного метода и жанрово­тематической природой произведений.

Существенно отметить, что собственно лингвистические и смежные с ними «общефилологические» и «общегуманитарные» аспекты изучения языка Вяземского складываются не в некую «арифметическую сумму» разных подходов, но образуют органическую цельность. Связность различных методологических подходов обусловливается своеобразием предмета исследования - славянизмов в поэзии Вяземского, а именно: специфической сакрально-секулярной семантикой славянизмов.

«Методологическое обобщение» отдельных аспектов исследования - филологическая герменевтика, с тем уточнением, что под филологической герменевтикой мы понимаем не только теорию и практику интерпретации содержания текста / произведения на основе филологических технологий, но и более широко - как «искусство понимания цельного жизненного опыта человека» [Моторина 2009: 118], что особенно существенно в случае задачи реконструкции личностной картины мира, «поэтической философии» в специфическом социокультурном контексте. При этом «...история литературного языка оказывается своего рода фундаментом для исследования культуры...» [Бухаркин 1999: 92].

В качестве итога подчеркнем следующее. В поэтическом творчестве и в поэтическом языке Вяземского отразилась многовековая значимость для русской культуры оппозиции «европейское - самобытное / исконное», тесно связанная с антиномией сакрального и секулярного в общеевропейской ситуации начиная с Нового времени. Эти явления наиболее явственно сказываются в функционировании славянизмов. «Скрытая теплота»

(Л.Н. Толстой) православной духовности, «культурной памяти» о христианских истоках российской цивилизации, лингвистически

опредмечиваемая славянизмами, скрывается под секулярной оболочкой их новых значений, смыслов и стилистических красок.

1.2.