Фиксация в словарях церковнославянского языка как критерий выявления славянизмов
Как показано в предыдущих параграфах 2.2.1 и 2.2.2, обращение в целях выявления славянизмов к словарным пометам «церк.-слав.», «церк.», «поэт.» и «арх.» дает весьма скромные результаты, не отражающие реальное количество и место славянизмов в идиолексиконе Вяземского.
В данном параграфе рассматривается другой путь поиска славянизмов - прямое обращение к словарям церковнославянского языка. Представленность какой- либо лексемы из лексикона Вяземского в церковнославянских словарях трактуется нами как свидетельство наличия у этой лексемы явной или скрытой (контекстно зависимой) сакрально-религиозной христианской семантики или ее компонентов.При таком подходе на второй план перемещается не только генетический, но и стилистический критерий выявления славянизмов, центральным оказывается критерий семантико-дискурсивный. Термин славянизм приобретает операциональный смысл «вокабула (заглавное слово словарной статьи), наличествующая хотя бы в одном из авторитетных словарей церковнославянского языка».
В перечне славянизмов оказываются лексемы, наличествующие, с одной стороны, в идиолексиконе Вяземского, с другой стороны, фиксированные хотя бы в одном из словарей церковнославянского языка. В выборку включаются слова только основных знаменательных частей речи. Предлоги, союзы, частицы, а также числительные, местоимения и междометия не включаются как несущественные для реконструкции христианской составляющей личностной картины мира Вяземского.
Выявленные славянизмы в целях обозримости сгруппированы в корневые синхронно-диахронические морфосемантические гнезда (в отличие от словообразовательных гнезд, без последовательного упорядочения по отношениям словообразовательной мотивации) - микромножества слов с
одним и тем же свободным либо связанным корнем, который с позиций синхронии словообразования может быть очевидным либо неочевидным, например: 1) морфосемантическое гнездо со свободным корнем, с позиций синхронии очевидным: бегство, беглец, прибегать, прибежище, убегать, убежище (свободный корень бег-); 2) морфосемантическое гнездо со связанным корнем -я- // -ня- // -им- // -ним- // -ем-, с позиций синхронии неочевидным: внимать, внять, внятный, восприять, восприемник,
восприемница, обнимать, объятие, объять, поднимать, поднять, подъять, понять, приять, принимать, снять.
Группировка славянизмов в гнезда осуществлялась нами с учетом как диахронии (использовались материалы этимологических словарей, в частности: [ИЭС; Фасмер 1986-1987;Цыганенко 1989]), так и синхронии русского словообразования [Тихонов 1984]. Условие объединения лексем в гнезда - не только этимологическое и/или синхронное корневое родство, но и возможность установления семантических связей между единицами (критерий семантической морфемно-словообразовательной связности слов гнезда).
Общее количество найденных в идиолексиконе Вяземского корневых морфосемантических гнезд - 523, количество лексем в гнездах - 2196, минимальный объем гнезда - две лексемы (например: ад, адовый; яство, тунеядец), максимальный - 44 (гнездо с корнем благ-: благо, благой, благость, благостный, благостыня, блаженный, блаженство и др.; специально это гнездо рассматривается далее). Полный перечень найденных корневых морфосемантических гнезд представлен в Приложении 2.
За пределами корневых морфосемантических гнезд оказываются одиночные славянизмы, то есть славянизмы, не имеющие в рамках идиолексикона Вяземского однокоренных, ср.: аз ‘я’, азбука, акафист, алкать, алтарьянтарь, ярем, ярлык, ясень, яхонт. Общее количество найденных в идиолексиконе Вяземского одиночных славянизмов - 660. Полный перечень найденных одиночных славянизмов представлен в Приложении 2.
Подавляющее большинство выявленных славянизмов в дискурсивном отношении принадлежит и сакрально-религиозной, и секулярной сферам бытования, несет как сакрально-религиозную, так и секулярную семантику.
С известной долей условности (в силу отсутствия специальных исследований) к числу собственно церковнославянизмов, с высокой вероятностью принадлежащих именно и только / преимущественно церковной лексике, можно отнести ряд одиночных лексем из числа найденных, а именно: аз ‘я', акафист, алтарь, апокриф, архиерейский, архистратиг, вавилонский, вериги, вертеп, вертоград, демон, елей, змий, игумен, идол, иерей, инок, катехизис, келья, кивот, клир, ковчег, копие, куща, лампада, митрополит, обряд, одр, паломник, паперть, патер, пономарь, преисподняя, пресвитер, псалтырь, распятие, расстрига, риза, ряса, саван, серафим, скрижаль, сретение, схимник, фарисейский, херувим, хоругвь - всего 47 лексем.
Легко заметить, что даже по отношению к словам приведенного весьма немногочисленного списка нельзя утверждать, что они используются исключительно в церковной жизни, а в секулярных сферах бытования языка не используются (ср. из числа приведенных, к примеру, демон, ковчег или куща). Тем более затруднительно выделение собственно церковнославянизмов как исключительно «церковной лексики» в массиве корневых морфосемантических гнезд.
Теоретически возможные варианты семантико-дискурсивной интерпретации славянизмов найденного массива: 1) лексика православия; 2) секулярная лексика; 3) «промежуточный» вариант (полисеманты, то есть лексемы, в семантико-дискурсивном отношении характеризующиеся двояким использованием - как в сакрально-религиозных, так и в секулярных сферах, значениях и смыслах.
В дальнейшем изложении мы, избегая непродуктивного обсуждения вопроса о «преимущественной принадлежности» той или иной найденной нами в словарях церковнославянского языка лексемы сакрально-религиозной
или секулярной сфере бытования, именуем все их церковнославянорусскими полисемантами, имея в виду как их двоякую семантическую специфику, так и двоякое дискурсивное бытование.
Иными словами, результат произведенной нами сплошной выборки - перечень церковнославяно-русских полисемантов, фиксированных в церковнославянских словарях и в то же время наличествующих в поэтическом идиолексиконе Вяземского (лексикографически «совпадающие» лексемы). Выявленные церковнославяно-русские полисеманты - это слова, в семантико-дискурсивном отношении поливалентные, по В.В. Виноградову, «лексикологически нейтральные», принадлежащие «одновременно и церковно-книжному, и разговорно-литературному языку» [Виноградов
1977: 25], типа истина, обратить, падение, пастырь, помазанник и подавляющее большинство других лексем из числа 2856 выявленных нами на основе критерия «лексикографического совпадения».
Явление церковнославяно-русской полисемии следует
интерпретировать как проявление сакрально-религиозной и секулярной функций русского языка (параграфы 1.2-1.3 данной работы).
Это не диглоссия как двуязычие (билингвизм), которое в лингвистике и методике практически единодушно трактуется как «. владение двумя языками в зависимости от разных условий и ситуаций общения. Рассматривается как умение использовать два языка на индивидуальном и групповом уровнях» [Азимов, Щукин 2009: 56]. В случае двуязычия два разных языка в равной мере выполняют весь набор свойственных любому языку функций, но используются в разных ситуациях (сферах) общения, как, например, русский и французский в образованных слоях российского общества в XVIII-XIX веках, как русский и другие языки народов России в нашем многонациональном государстве на всем протяжении его истории. Церковнославяно-русская полисемия - это органичное слияние книжносакральной церковнославянской и секулярной русской языковых и речевых стихий в пределах одной лексемы (славянизма).
Результаты сплошного сопоставления идиолексикона Вяземского [ВЖ] с материалами авторитетных словарей церковнославянского языка, ведущие к выявлению церковнославяно-русских полисемантов, в статистическом обобщении представлены в табл. 3.
Таблица 3
Словоупотребления лексем, фиксированных в «Словаре поэтического языка П.А. Вяземского» [ВЖ] и наличествующих в авторитетных словарях церковнославянского языка [ПЦС; ЦС; Свирелин 2016] (церковнославяно-русские полисеманты)
Приведенные статистические данные,
отражающие,
во-первых,
Типы и количество лексем | Периоды творчества | |||||
I (1810-1837) | II (1838-1855) | III (1856-1878) | ||||
Кол-во | % | Кол-во | % | Кол- во | % | |
Церковнославянорусские полисеманты в составе морфосемантических гнезд, всего 2196 лексем | 17 918 | 84,5 % | 9 338 | 86,4 % | 19 484 | 87,4 % |
Одиночные церковнославянорусские полисеманты, не составляющие морфосемантических гнезд, всего 660 лексем | 3 283 | 15,5 % | 1 475 | 13,6 % | 2 807 | 12,6 % |
Всего 2856 лексем | 21 201 | 100 % | 10 813 | 100 % | 22 291 | 100 % |
соотношение одиночных полисемантов и полисемантов в составе морфосемантических гнезд, во-вторых, статистическую динамику словоупотреблений церковнославяно-русских полисемантов по периодам творчества, а также общая оценка своеобразия их семантико-дискурсивных особенностей позволяют утверждать следующее.
Общее словоупотребление церковнославяно-русских полисемантов в динамике по периодам творчества Вяземского последовательно понемногу увеличивается (количество словоупотреблений 2-го периода творчества в целях сопоставимости следует рассматривать с умножающим коэффициентом ? 2).
Общее увеличение происходит за счет полисемантов в составе морфосемантических групп, поскольку количествословоупотреблений одиночных полисемантов несколько сокращается.
Все выявленные полисеманты фиксированы в церковнославянских словарях, что интерпретируется как свидетельство наличия у них явной или скрытой (контекстно зависимой) сакрально-религиозной христианской семантики или ее компонентов. Однако в силу семантико-дискурсивной поливалентности полисемантов утверждать, что полисеманты выступают в поэзии Вяземского как носители именно сакрально-религиозных смыслов, без специального исследования конкретных поэтических текстов некорректно. Для установления наличия либо отсутствия сакральнорелигиозной христианской семантики или ее компонентов необходимо обращение к конкретным произведениям, конкретным контекстам употребления.
Применительно к каждому отдельному церковнославяно-русскому полисеманту необходим специальный анализ, что в рамках данной работы не представляется возможным. Словоупотребления ряда показательных для поэтического творчества Вяземского славянизмов - сакрально-секулярных полисемантов рассматриваются в параграфе 2.4 данной главы и в главе 3 данного исследования.
2.3.
Еще по теме Фиксация в словарях церковнославянского языка как критерий выявления славянизмов:
- ПРИЛОЖЕНИЕ 2. Систематизированный перечень лексем, фиксированных в «Словаре поэтического языка П.А. Вяземского» и наличествующих в авторитетных словарях церковнославянского языка (церковнославяно-русские полисеманты)
- Лексикографическая помета «арх.» как критерий выявления славянизмов
- Лексикографические пометы «церк.-слав.», «церк.» и «поэт.» как критерии выявления славянизмов
- Церковнославянский язык как сакральное средство богообщения. Понятия и термины славянизм и церковнославянизм
- ПРИЛОЖЕНИЕ 1. Систематизированный перечень лексем с пометой «арх.», фиксированных в «Словаре поэтического языка П.А. Вяземского»
- О способах понятийно-терминологической фиксации места славянизмов с сакрально-религиозной семантикой в русской речевой практике
- ТИУНОВА Ольга Вячеславовна. ВЕРБАЛЬНАЯ МАНИФЕСТАЦИЯ МЕНТАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ ДОМ ПО ДАННЫМ СЛОВАРЕЙ И ОБРАЩЕНИЯ К НОСИТЕЛЯМ ЯЗЫКА. АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Тверь 2019, 2019
- Церковнославяно-русская полисемия как отражение секулярной и сакрально-религиозной функций русского языка
- 1.5. Семантика славянизмов как основание интерпретации религиозных мотивов
- Славянизмы как сакрально-секулярная основа картины мира, «поэтической философии» Вяземского
- Славянизмы как маркеры танатологических мотивов в поздней лирике П.А. Вяземского
- Проблема выявления собственно церковнославянизмов и церковнославяно-русских полисемантов в идиолексиконе Вяземского: некоторые процедуры и результаты
- О методологических подходах к изучению языка поэзии П.А. Вяземского
- Факторы, сопутствующие КРН и выявленные при полевых и натурных исследованиях на различных газопроводах
- Приложение 6 Результаты реализации метода выявления субъективных ожиданий[3]