ОХОТА НА МАМОНТА, ДИКУЮ ЛОШАДЬ И ДРУГИХ ЖИВОТНЫХ

Характер культурных остатков, относящихся ко второй половине ориньяко-солютрейского времени, говорит о том, что люди позднего палеолита были, прежде всего, опытными, искусными охотниками.

В стойбищах той поры главное место среди отбросов жилья зани­мают раздробленные кости животных. Изучение их обнаруживает, что источником добывания средств существования для человека, начиная уже с позднемустьерской эпохи, становятся преимущественно немногие виды животных. Можно думать, таким образом, что большая продуктив­ность охоты, являющаяся весьма характерной чертой становищ поздне­палеолитического времени, в значительной степени объясняется ее спе­циализированным, промысловым характером. Чаще всего в стоянках того времени, как уже отмечалось, встречаются остатки мамонта, лошади, затем северного оленя, а в более южных районах — местами преимуще­ственно остатки дикого быка — зубра.

Уже в самом начале позднего палеолита северные, полярные виды животных получают все большее распространение в Европе, проникая до берегов Черного и Средиземного морей. Однако фауна ранней поры позднего палеолита имеет характер почти тождественный с мустьерскими местонахождениями тех же районов. Это можно проследить, например, в пещерных стоянках Закавказья, а в Юго-Западной Европе в таких стоянках, как Шательперрон, Жермолль, Гаргас и другие, которые вместе ς орудиями ранних типов дают весьма однородный список животных. В этом списке обращает на себя внимание обилие ископаемых видов, как мамонт, сибирский носорог, затем пещерные хищники, в особенности пещерный медведь, пещерная гиена, пещерный лев, многочисленные остатки которых в подобных стоянках показывают, что они, как и в му-

стьерское время, еще соперничают с человеком за обладание скальными убежищами.

Наряду с ними в тех же ранних местонахождениях (например, в сто­янке Шательперрон) еще в довольно большом количестве держатся пред­ставители животного мира, который населял заболоченные, таежные леса, в среднеледниковую эпоху покрывавшие еще значительную часть Европы. Из них, прежде всего, можно назвать такие типичные лесные формы, как гигантский олень, затем лось, отчасти, может быть, и тур. Эти жи­вотные, обычные в мустьерских и позднепалеолитических стоянках на­чальной поры, исчезают из списков охотничьей добычи в поселениях

последующего времени и вновь появляются, как из­вестно, лишь в азильское время, когда лесная ра­стительность снова начи­нает завоевывать прочное место в ландшафте Ев­ропы.

Факт близости при­родных условий в поздне- мустьерское и непосред­ственно за ним следующее время представляет инте­рес и в том отношении, что заставляет искать при­чины, обусловившие пере­ход от среднего к позд­нему палеолиту, не в при­родной обстановке, а в ка­ких-то иных обстоятельствах, заложенных, очевидно, в условиях тия самого первобытного общества.

разви-

увели-

В местонахождениях несколько более поздней поры заметно чивается число степных и тундровых форм, тогда как представители старой фауны постепенно отходят на задний план, а некоторые и совсем исчезают. Тот же процесс в более или менее одинаковых чертах отра­жается в первобытных поселениях на территории всей Европы, за исклю­чением ее южных полуостровов. С своей стороны, отложения лёсса, в которых часто бывают погребены эти остатки, говорят также о широком распространении пустынного, тундро-степного ландшафта. К концу того же времени — отчасти в связи, очевидно, с вымиранием мамонта, остатки которого начинают все реже встречаться на местах палеолитических стойбищ, и отходом табунов диких лошадей, которые вследствие возра­стающей суровости климата должны были находить здесь менее благо­приятные условия для своего существования, — во многих стоянках преимущественно Юго-Западной Европы в качестве охотничьей добычи человека начинает выдвигаться на передний план типичное животное поздней поры ледниковой эпохи — северный олень.

Вплоть до своего исчезновения мамонт был одним из важнейших животных, на которых охотился человек позднего палеолита. Несом­ненно, это было животное, хорошо приспособившееся к условиям Жизни среди холодных пространств, окружавших приледниковую пустыню. Находки на севере Сибири трупов мамонтов, сохранившихся в слое веч­ной мерзлоты, показывают, что они были одеты густым меховым по­кровом в виде мягкого тонкого подшерстка и косматых грубых волос рыжеватого цвета, образовывавших длинную гриву, свисавшую на плечах и груди зверя. Таким он изображался и на рисунках палеолитического человека (рис. 146, 147).

Мамонт

Эти рисунки изображают его косматым, с характерно выступающей головой и горбатой спиной, которая, по мнению некоторых зоологов, представляла жировое образование, нагуливавшееся мамонтом в летнее время, когда он имел обильную пищу в виде различных трав, уничтожав­шихся им в огромном количестве. Действительно, мамонт, остатки кото­рого были привезены в начале XX в. экспедицией Академии наук с севера Якутии, имел толстый слой подкожного сала, защищавший его от

Рис. 147. Изображение мамонта на куске мамонтовой кости из Ла Мадлен.

жестокой полярной стужи. Желудок его был набит пищей из трав, в состав которых входили осока, едкий лютик и другие виды полярных трав, и из мелких кустарников, ветвей березы, ивы, лиственницы и других древесных пород чахлого северного леса ¹. Соответственно этой грубой пище он имел челюстный аппарат, который состоял всего из 1—2 зубов на каждой стороне челюсти, весивших до полупуда каждый. Такие зубы из тонких пластинок эмали, образовывавших на жевательной поверхности извилистые желобки с острыми краями, представляли в целом как бы мощные жернова, которыми мамонт мог измельчать любой материал.

Это было огромное животное, своими размерами значительно пре­восходившее современного индийского слона, в котором приходится ви­деть его ближайшего родственника.

Несмотря на свою силу и, казалось бы, грозное вооружение, это было, в общем, тяжелое, малоповоротливое животное, видимо не пред-

ставлявшеє особенно опасного противника для палеолитического чело- ' века. Во всяком случае, человек охотился на него постоянно, добывая его в большом количестве, как об этом свидетельствуют многочисленные остатки мамонта, встречающиеся в палеолитических стоянках, начиная уже с эпохи среднего палеолита. Водился мамонт большими стадами, придерживаясь главным образом равнинных пространств вблизи водо­емов, ибо он, как можно предполагать, имел привычки, сходные с при- ' вычками современных слонов. Этим, несомненно, пользовался человек I при своих облавах на это животное. С другой стороны, мамонт, видимо, мог приспособляться к довольно различным условиям существования, поскольку его остатки встречаются на огромном пространстве от побе­режья Ледовитого океана до Китая, Малой Азии и Апеннинского полуострова.

В вопросе о времени окончательного исчезновения мамонта в Европе значительный интерес представляет распространение его остатков на севере Европы и Азии. Как известно, они составляют обычную находку по течению всех больших сибирских рек. Равным образом в Восточной Европе они известны по течению Печоры и могут быть прослежены вплоть до океана. Очевидно, в позднее ледниковое время здесь суще­ствовали условия, вполне благоприятные для его размножения. Однако в более западной области, ближе к Балтике, его находки в тех же ши­ротах исчезают или представляют большую редкость.

Время исчезно­вения мамонта

Пределы распространения остатков этого животного можно про­вести приблизительно вдоль границ свежего моренного ландшафта, ко­торые прослеживаются у нас по южной окраине Валдайской возвышен­ности и далее на Оршу и верховья Березины.

Мамонт должен был привлекать человека массой мяса и сала, кото­рые давала его туша, и большим количеством мозга и костного жира; несомненно, с этой целью приносились на места лагерей тяжелые, мно­гопудовые части конечностей и громадная голова мамонта. Они всегда попадаются в расколотом состоянии. Большие камни, использовавшиеся для этой цели, составляют нередкую находку при раскопках палеолити­ческих стоянок.

Использо­вание добычи

Кости мамонта, часто в виде целых нагромождений остатков не только десятков, даже сотен особей этого огромного животного, сопровождают многие поселения Восточной и Средней Европы, относя­щиеся преимущественно к более ранней поре позднего палеолита. Можно думать, что такие скопления представляют не просто отброс охотничьей кухни, но служили известным хозяйственным запасом, предназначав­шимся для разных целей. Находка в Костенках I (наши раскопки 1931—1936 гг.) особых вырытых в земле хранилищ, окружавших основ- ^[241]

Охота на мамонта

Охота на дикую лошадь

ное жилище и заполненных костями мамонта, является лучшим дока­зательством хозяйственного значения подобного материала.

Особенно должны были цениться бивни мамонта, дававшие пре­красный поделочный материал для развивающейся в позднем палео­лите обработки кости. В стоянках названной поры бивни мамонта бы­вают нередко намеренно отделены от других костей животного и сло­жены в кучу где-нибудь около очага. Такие нагромождения бивней, являвшиеся складом материала для изделий, попадаются очень часто в палеолитических стоянках Европейской части СССР, всюду, где извест­ны становища того времени, —■ в Воронежской области, на Украине и в Белоруссии.

Охота на мамонта, имевшая очень большое значение в жизни человека позднего палеолита, представляет сама по себе факт, не под­лежащий сомнению. Поэтому нам трудно стать на точку зрения неко­торых исследователей, которые видят в скоплениях костей этих живот­ных, сопровождающих места палеолитических стойбищ, например в замечательном охотничьем лагере в Пржедмости (Чехословакия), лишь остатки животных, которые погибли в какую-то предшествующую пору ледникового периода и сохранились в мерзлой почве, подобно остаткам мамонтов, встречающимся в настоящее время на севере Сибири ¹.

Гораздо менее ясным остается все же вопрос, который был уже выше поставлен в отношении мустьерской эпохи, — с помощью каких приемов люди позднего палеолита могли систематически истреблять это сильное животное, достаточно, казалось бы, вооруженное природой для защиты против такого сравнительно слабого противника, как первобыт­ный охотник с его дубиной и метательным копьем.

Можно предполагать, что первобытное население Европы и Север­ной Азии применяло для такой охоты различные приемы, которые и сейчас практикуются охотничьими народностями для поимки крупных толстокожих. Особенную роль здесь должны были играть ловушки в виде ям, вырытых на тропинках, ведущих к водопою, с забитыми на дне их острыми кольями, облавы с помощью огня (причем преследуе­мые животные загонялись в топкие места или в ущелья, где они доби­вались охотниками) и другие подобные способы ^[242][243]. Может быть, человек уже применял для добывания этого огромного зверя метательные стрелы, отравленные сильнодействующим растительным или животным ядом, как это делали еще совсем недавно многие из современных охотничьих племен, что не мешало им пользоваться мясом отравленного животного. Во всяком случае, весьма добычливый характер охоты на мамонта в условиях позднего палеолита не мог не быть связан с глубоким знанием привычек зверя.

Другим очень важным промысловым животным в раннее время позднего палеолита была дикая лошадь, водившаяся огромными табу­нами на степных равнинах Европы и Азии. Некоторые стоянки указан­ной эпохи бывают переполнены костями лошадей, которые также всегда

ОРИНЬЯКО-СОЛЮТРЕЙСКОЕ ВРЕМЯ 55/

разбивались людьми для получения костного мозга. По подсчетам неко­торых авторов, в известной стоянке Солютре были найдены остатки десятков тысяч лошадей, убитых обитателями первобытного лагеря и принесенных на место их становища.

Среди изображений животных в искусстве позднего палеолита, ко- Виды торое воспроизводило главным образом ВИДЫ ЖИВОТНЫХ, имевших ОСО- лошадей бенное значение в существовании человека, — изображение лошади наряду с изображениями мамонта является одним из наиболее распро­страненных. Судя по рисункам и скульптурным изображениям, дикая лошадь в ледниковое время была представлена несколь­кими видами. Такой факт подтверждается изучением остатков лошади в стоянках позднего палеолита. В более раннюю пору были очень распространены крупные по­роды лошадей, которые мож­но рассматривать как пред­ков современной европейской лошади (рис. 148). К концу же позднего палеолита, в мадленскую эпоху, они вы­тесняются на значительном пространстве Европы степной маленькой лошадью, и сей­час водящейся в диком со­стоянии на плоскогорьях Цен­тральной Азии и получившей название лошади Пржевальского. Этот вид лошади по ряду признаков отличается от европейской лошади — низкорослостью, большой головой, густой, косматой шерстью (сбрасываемой летом), которая защищает ее зимой от сильных морозов.

Кроме мяса, костного мозга, шкуры и костей, также находивших применение в хозяйственной деятельности человека, лошадь давала позднепалеолитическому охотнику ценный материал в виде конского волоса, который он, очевидно, должен был широко использовать для плетения веревок, силков, ловушек и т. п.

Охота на северного оленя В условиях ранней поры позднего палео- Северный лита имела далеко не такое большое значение, как охота на мамонта олень и лошадь, хотя, несомненно, ее роль постепенно возрастает к концу этого времени. Как уже отмечалось выше, постепенно во многих стоянках Европы и Северной Азии остатки северного оленя (рис. 149) начинают занимать главенствующее место.

Однако на востоке Европы охота на северного оленя до конца позднего палеолита не получает того исключительного значения, какое она имела в мадленскую пору в некоторых иных областях Европы. Видимо, с этим обстоятельством приходится связывать и несколько иное направление развития материальной культуры в Юго- Западной Европе, с одной стороны, в остальной Европе и Сибири — с другой.

Наряду с северным оленем в интересующее нас время добычей че­ловека часто становились и другие виды оленей, в особенности благо­родный олень, а также и его крупные разновидности типа марала и.

вапити, хотя последние в стоянках позднего палеолита встречаются зна­чительно реже, чем в лагерях мустьерского времени. Затем идут дикие виды быков ■— первобытный бык, или тур, и, в особенности, европей­ский бизон — зубр. Последнее животное (см. рис. 109), водившееся преи­мущественно на степных равнинах и пастбищах в более южных областях Европы, местами играло особенно большую роль в охоте человека ран­ней поры позднего палеолита. В пещерных стоянках Пиренейского района юго-западной Франции их нижние слои, по обилию находимых в них костей этого животного, иногда выделяются даже в виде особой

Рис. 149. Пасущийся северный олень. Рисунок выгравирован на куске рога. Из Кесслерлоха (Швейцария).

бовидской — „бычьей" ступени. Мы видели, что такую же роль играл зубр в позднемустьерское время їв предгорьях Кавказа (Ильская), а позже и на степном юге Украины (Амвросиевка).

Список животных, кости которых встречаются в кухонных отбросах позднепалеолитических поселений ранней поры в меньших количествах, весьма обширен и неодинаков для разных областей. Это и естественно. В одних местностях, где человек жил еще в окружении леса, среди остатков его добычи мы видим лесных животных — таких, как носорог, гигантский олень, лось, кабан, рысь, волк и др. В пещерных стойбищах, расположенных в скалистой, сильно расчлененной местности, и в поздне­ледниковое время еще довольно обычны обитатели пещер и ущелий — пещерный или бурый медведь, лев и гиена. В иных стоянках встре­чаются остатки степных животных — таких, как сайга (см. рис. 106), джигетай и степные грызуны. Наконец, во многих поселениях, особенно ближе к концу интересующего нас времени, часто попадаются, кроме северного оленя, характерные представители тундры — мускусный овце­бык (см. рис. 107), росомаха, песец, лемминги и др. Разнообразие фауны в отбросах стоянок можно рассматривать как одно из свидетельств того, что люди позднего палеолита жили целиком за счет добывания диких животных и приручение животных оставалось им еще не известным.

Описанные ранее природные условия и претерпеваемые ими изме­нения определяют путь, по которому должно было следовать развитие хозяйственной деятельности первобытных обитателей Европы в течение начальной поры позднего палеолита.

Приходится думать, что собирательство (связанное с употреблением растительной пищи), которое в мустьерское время могло еще состав­лять довольно важный источник существования, в последующую эпоху должно было уступить главенствующее место в жизни человека охоте. Только охота, как хозяйственная база, с ее растущим, все увеличива­ющимся и усложняющимся значением в жизни первобытного общества, может объяснить те изменения, которые переживало это общество в вещественном облике его материальной культуры и, очевидно в какой-то степени, в его социальной структуре. Но, разумеется, растительная пища в виде ягод, трав, кореньев, играющая все же относительно боль­шую роль и в жизни современных обитателей крайнего севера, очевидно, являлась одинаково необходимой для охотников на мамонта, дикую лошадь и северного оленя ледникового периода.

Другие виды хозяйст­венной деятель­ности

Что касается рыбной ловли, являющейся одним из основных источ­ников существования у всех современных полярных народностей, то вряд ли она могла иметь то же значение и в эпоху позднего палеолита; во всяком случае, в более раннюю пору ее хозяйственное значение должно было быть еще весьма ограниченным. По крайней мере находки костей рыб на местах поселений того времени составляют довольно редкое явление. Из подобных памятников Европы можно, например, указать пещеру Сюрень I в Крыму (если будет подтвержден ее ранний возраст), где Г. А. Бонч-Осмоловским найдены остатки главным образом лосося ^[CCXLIV]. Для среднего же палеолита вообще нет данных, чтобы предполагать наличие рыболовства, хотя бы в ограниченных размерах.