камень и кость в технике мустьерской эпохи

Выше был намечен тот путь, который должны были проходить Укрепление в своем историческом развитии в эпоху мустье складывавшиеся общества охотничьего неандертальцев. Накопленный наукой фактический материал дает возможность проследить, как первобытные орды охотников, приспо­собляясь к новой природной обстановке, создававшейся уже к началу развития максимального оледенения, широко расселялись в тех областях Европы, которые, очевидно, еще не были доступны для человека эпохи древнего палеолита.

Как уже отмечалось, культурные остатки, сохранившиеся от этого времени, поскольку речь может итти главным образом о кремневых изде­лиях, вовсе не дают той последовательности „почти биологического про­цесса", о которой говорят сторонники типологического построения исто­

рии палеолитического времени. Наоборот, новые формы существования приводят первобытное население Европы к многообразным опытам в области техники; последние имеют то общее, что в основе их лежит стремление к более целесообразному использованию свойств кремня или заменяющих его иных пород — яшмы, кварцита и пр. — для удовле­творения растущих потребностей материального обихода. Нужно думать, что именно поэтому в типах каменного инвентаря мустьерской эпохи обнаруживается такое большое разнообразие, причем в одних случаях мустьерский охотник идет по пути самого широкого применения крем­невого скола, тогда как в других он еще пользуется преимущественно орудиями, полученными двусторонним обтесыванием, то есть техникой, выработанной опытом бесчисленных предшествовавших поколений.

Повсюду, насколько это удалось выяснить, кремневый инвентарь лишь отражает процесс оформления того нового исторического образо­вания, которое может быть названо первобытной охотничьей общиной. Этот процесс сопровождается изменением обстановки существования человека, появлением настоящих стойбищ, служивших в качестве более или менее долговременных мест обитания, где человек всегда стремился использовать природный ландшафт — скальные навесы, гроты, удобно расположенные долины — для защиты от становившегося суровым климата ледниковой эпохи, так же как и для защиты от постоянно подстерегавших его опасностей.

Не следует, очевидно, забывать, что прогрессивное развитие челове­ческого общества на протяжении огромного периода времени, с которым был связан процесс очеловечения вплоть до выступления на историче­скую сцену современного человека, должно было в очень большой мере определяться растущим хозяйственным значением охоты.

Действительно, было бы неправильно, с одной стороны, переоцени­вать возможности широкой охотничьей деятельности слабо вооруженных стадных групп человечества на ступени питекантропа, с другой (как делают некоторые авторы) — сводить в значительной степени возмож­ность получения мяса животных, даже для позднепалеолитического· населения Европы и Северной Азии, к собиранию трупов замороженных мамонтов и носорогов.

Кремневый Возвращаясь к технике использования кремня, которая является инвентарь путеводной нитью для восстановления хода развития первобытного общества в условиях тех отдаленных эпох, мы приходим к выводу, что к концу среднего палеолита повсюду складываются более или менее однообразные приемы обработки этого материала; в результате долгого опыта устанавливаются определенные формы орудий — некоторый набор этих орудий, который и понимается обычно под термином „типичного мустье“. Мустьерские стойбища поздней поры дают кремневый инвентарь преимущественно уже значительно более сложный, во многих отношениях более совершенный, чем в предшествующее время среднего палеолита. Нуклеус В основе мустьерских приемов обработки кремня лежит нуклеус, то есть кусок кремня, обычно дисковидной формы либо в виде уплощен­ной плитки, предварительно более или менее тщательно стесанный и под­готовленный для дальнейшей работы.

Рис.

Очень характерной для позднего мустье является подтеска (вырав­нивание) такого нуклеуса с его плоской стороны, что имеет своим результатом как бы подретушевку, наблюдающуюся на ударной пло­щадке массивного мустьерского отщепа.

От дисковидного нуклеуса сильным ударом по краю, направленным вертикально (несколько наискось), откалывалась крупная, широкая, по форме часто треугольная пластинка со всеми признаками намеренного скола: гладкой нижней отбивной поверхностью, спинкой, носящей следы предварительных стесов, ударной площадкой, отбивным бугорком и пр. Такая пластинка с тонким, острым, как у осколка стекла, режущим краем была при­годна для непосредственного употребления и применялась разнообразно. Но она скоро тупи­лась, выщербливалась и была годна для работы лишь на короткое время. На многих таких пластинках бывают заметны признаки их использования.

Потребность иметь орудие с более проч­ным рабочим краем, которым можно было бы пользоваться более долгий срок, имея его всегда под рукой, особенно во время охот­ничьих экспедиций и вообще во время пребы­вания вне стойбища, привела в течение мустьер- ской эпохи к тому, что лучше удавшиеся, более пригодные для этой цели пластины подвер­гались дальнейшей отделке. Обычно эта отделка представляет тонкую подправку мел­кими сколами, которые наносились только по самому краю и лишь в одном направлении — с верхней стороны (или спинки) пластины. Подобный прием выделки орудия вторичной

подправкой, или ретушью, отличает технику мустье от древнего приема обтесывания кремня. Последний, однако, переживает очень долго, до конца мустьерского времени, в применении к некоторым видам орудий, в частности к ручному рубилу, вернее к подражающим ему по технике изготовления (двусторонним обтесыванием) орудиям иного назначения.

Мы видели, что в поселениях с так называемым премустьерским инвентарем ретушь имеет очень грубый и более или менее случайный хамктеь.

Обычно предполагается, что подправка воспроизводилась в эпоху мустье способом контрудара: пластина своим краем накладывалась на

Пластинка

Техника вторичной; обработки;

¹Г. А. Бонч-Осмоловский, Итоги изучения крымского палеолита. „Труды II междунар. конф. АИЧПЕ“, в. V, Л., 1934, стр. 132.

наковаленку из камня или чаще кости, и резким ударом по спинке кремневой пластины заставляли тонкий осколок отделиться от ее края. Однако наблюдения над наковаленками из верхнего слоя пещеры Киик- Коба, где они составляют обычное явление, показывают, что так назы­ваемая наковаленка представляет скорее отжимник, который при работе держали в руке, хотя его роль в этом процессе была, очевидно, пассивной ^[166].

Контрударная, или „длинная", ретушь мустьерских орудий легко отличима от двух других, более обычных приемов нанесения ретуши: во-первых, ударной, которая представляет наиболее простой прием подправки орудия из пластины, и, во-вторых, отжимной,

Рис. 80. Типичный кремневый остро­конечник (из Марк- клеенберга), ок. ¹∕2 н. в.

Рис.

Кремень, ок. ¹∕2 н. в.

являющейся высшим достижением техники обработки кремня и полу­чающей распространение в среде палеолитического населения Европы только в солютрейскую эпоху. Мустьерская ретушь занимает между ними как бы промежуточное место.

Остро- Мустьерский набор орудий даже в позднее время еще весьма небогат

«онечник _их видами; бедность и однообразие инструментов придают поэтому •и скребло _Му_СТЬер_Ской технике еще довольно примитивный характер. Она знает, в сущности, только два орудия законченной формы, которые более или менее постоянно встречаются в стоянках позднего мустье, — это так называемый мустьерский остроконечник и скребло.

Мустьерский остроконечник (рис. 80 и 81) представляет собой тре­угольную пластину с основанием, соответствующим точке скола и по­тому всегда более массивным. Один или оба края его бывают подправ­лены в виде слегка изогнутого, выпуклого режущего лезвия, а конец заострен.

Их проис- Мустьерское скребло в своей типичной форме имеет вид широкого хождение и _0τ∏j_{eπa c}лезвием, расположенным по длинному краю (рис. 82).

Оба эти типа инструмента, в сущности говоря, отвечают двум категориям пластинок, которые получались при обработке дисковид­ного нуклеуса мустьерской эпохи. Таким образом, в остроконечнике и скребле можно видеть первоначальные простые кремневые отщепы, которые в дальнейшем, при выработке более или менее постоянных ору-

дий, получили более стойкую, определенную и целесообразную форму. При этом следует указать, что так называемые скребла часто отличаю­тся от остроконечников тем, что они изготовлялись из широких округлых пластин и имеют спинку с многими гранями, то есть для их изготовле­ния использовались пластины, которые называют типом леваллуа. Можно думать, что эти пластины явились прототипом, из которого впоследствии выработался законченный вид орудия — мустьерское скребло.

Рис. 82. Мустьерское скребло (Фран­ция). Кремень, ок. ¹∕2 н. в.

Для какой цели служили оба эти вида орудий? Уже давно выска­зывалось предположение, что так называемый мустьерский остроко­нечник представляет собой в дей­ствительности кремневый наконеч­ник, который должен был насажи­ваться на древко копья, и это в свя­зи с охотничьим бытом мустьерца и достаточной добычливостью его охоты на крупного зверя было бы вполне естественно. Однако такое толкование мустьерского остроко­нечника в большинстве случаев маловероятно. Против него говорит то обстоятельство, что этот инструмент бывает всегда значитель­но утолщен к основанию и вряд ли мог быть, следовательно, закреплен в рукояти. Очевидно, мустьерец в качестве охотничьего вооружения удовлетворялся деревянным копьем с острым концом, закаленным на огне.

Заслуживает внимания все же тот факт, что в поздних мустьерских стоянках, действительно, появляется такой вид остроконечника, заострен­ного на противолежащих концах, который, очевидно, приходится рас­сматривать как нож-кинжал или, скорее, как уже настоящий наконечник метательного копья. Это соображение подкрепляется находками в па­леолитических местонахождениях Франции соответствующего времени настоящих кремневых наконечников с черенком для закрепления в древке. Впрочем, даже в позднее мустьерское время, они все же со­ставляют еще довольно редкое явление ^[CLXVII].

Этот тип вооружения —■ копье с укрепленным на конце его твердым наконечником — получает широкое распространение только в непосред­ственно следующее за мустье начальное время позднего палеолита. Нужно заметить, однако, что, в зависимости от направления развития примитивной техники в раннюю пору позднего палеолита, материалом для выделки характерных наконечников метательных дротиков стано­вится первоначально то острый осколок кости, то заостренная кремне­вая пластинка. Во всяком случае, кремень для этой цели находит мас­совое применение лишь в связи с возможностью получения необходимого исходного материала — длинной и прочной кремневой пластины — и распространением нового приема ее отделки путем отжимания.

Возвратимся теперь к поставленному выше вопросу: какую техни­ческую функцию могли выполнять остроконечник и скребло? Оба эти орудия имеют, в сущности говоря, весьма близкий характер, опреде­ляющийся их главной рабочей частью — лезвием, в качестве которого используется тонко подправленный режущий край пластины.

Многочисленность этих ляет видеть в них орудия образного

орудий в стоянках позднего мустье застав- повседневного и самого широкого, разно-

Рис. 83. Австра­лийский муж­ской нож (квар­цитовый клинок с рукоятью из смолистой мас­сы), OK. ¹∕2 Н. В. (по экземпляру из коллекции Института этно­графии Акаде­мии наук СССР).

Мужской и женский ножи

употребления.

Во многих поселениях, относящихся к позднемустьер- ской эпохе, остроконечник и скребло составляют подав­ляющее большинство всех наличных находок. Уже одно- это обстоятельство позволяет думать, что с их помощью выполнялись всякого рода работы, требовавшие примене­ния острой кремневой пластины, начиная с разделки и свежевания зверя, обработки шкуры, выделки деревянного оружия и пр. Но в таком случае естественно задать вопрос, почему в позднемустьерское время возникло все же два разных типа орудий, которые постоянно сосуществуют в стоянках развитого мустье. Не представляют ли они какие-то специальные формы инструментов, имевшие различное применение в условиях охотничьего хозяйства? Отчасти, вероятно, это так и было. Однако прямой и непосредственный ответ на поставленный вопрос скорее дают наблюдения над современными отсталыми народ­ностями, еще в недавнем прошлом переживавшими ста­дию каменного века. В частности, такие факты, осве­щающие значение некоторых видов орудий, близких к интересующим нас мустьерским формам, можно найти у австралийцев.

Австралийцы, как известно, еще недавно широко практиковали особый прием раскалывания камня, при котором получаются прекрасные крупные пластинки тре­угольной формы в виде естественно заостренного, длин­ного клинка; такие пластинки можно видеть в соответ­ствующих отделах больших этнографических музеев. Из подобных пластинок австралийцы изготовляли целый ряд различных видов орудий и оружия. Без всякой дальней­шей подправки они служили, например, в качестве нако­нечников копий. Закрепленные в короткую рукоять, они употреблялись австралийцами в виде боевых топоров- чеканов. Еще шире было их применение в качестве кинжалов, носимых постоянно при себе, так как у муж­чин они имёли значение не только оружия, но и орудия различного повседневного употребления — мужского ножа (рис. 83). Женский нож, который австралийские женщины также всегда держали при себе для своих хозяйственных надобностей, сделан несколько иначе: он значительно короче, не заострен и часто бывает подретуширован для более долгого употребления.

Можно предполагать, что -в позднемустьерское время, когда в среде охотничьих групп, без сомнения, складывались уже предпосылки для хозяйственного разделения труда мужчины и женщины, скребло могло быть преимущественно орудием женщины, связанным с кругом ее дея­тельности. Действительно, женский нож ,,ulu“ эскимосов весьма близок к мустьерскому скреблу (рис. 84). Остроконечник, как орудие мужчины, гораздо более был пригоден для того, чтобы прикончить животное, для вспарывания туши, снимания шкуры и пр.

Этими двумя орудиями не исчерпываются типы орудий мустьерских стоянок. В них довольно часто встречаются выемчатые скребла, или скобели, которые употребляли и тасманийцы, затем заостренные пла-

«тинки с подретушированным концом, проколок. Очень показательно для мустьерской техники, что в качестве конечники, лишь очень уменьшенные

кремня

служившие, очевидно, В качестве Ограни- примитивности и консерватизма^®"™”^ проколок служили те же остро- возмож- в размерах, и что новой формы ностей орудия для этой цели тогда не создавали. Такие кремневые пластины,^вобработке у которых путем подправки в качестве рабочего конца орудия отделан режущий угол, применялись в виде наметчиков для разделки твердых материалов, например для распиливания дерева. Иногда в позднемустьер- ских стоянках встречаются и мелкие кремневые инструменты, которые в огромном количестве возникали в следующую эпоху. Их естественно связать с теми „домашними" работами по кройке одежды, разделке волокон, необходимых для всякого рода плетений, и пр., которые становились делом жен­щины.

Рис. 84. Каменный женский нож (ulu) в рукояти, типа, распро­страненного у народностей Се­верной Америки (эскимосов и индейцев севера).

Как общее правило, для мустьерских изделий из кремня можно заметить, что мустьерская техника, особенно к концу эпохи, уже вполне овладевает материа­лом — кремневой пластиной, придавая ей определенный характер, то есть превра­щая ее в то или иное орудие труда. Однако — и это составляет одно из ее существенных отличий от позднего палео­лита — мустьерская техника еще не умеет преодолевать естественную форму самого материала. Действительно, в своей еще целиком представляют подправленные, улучшенные для пользования те же пластины — или треугольные, или овальных очертаний, или просто приостренные с помощью подправки осколки кремня, получавшиеся в процессе первичной обработки материала. Этим объясняется большая бедность, несомненная примитивность мустьерского кремневого инвентаря, несмотря на значительное совершенство в приеме отделки рабочих частей орудия, которое дает так называемая контрударная ретушь. Только в позднем палеолите техника делает дальнейший шаг, в гораздо большей степени подчиняя материал целесообразности назначения орудия.

массе мустьерские орудия

Рубящее орудие

Чтобы закончить характеристику мустьерской техники в отношении изделий из кремня, следует вспомнить еще так называемые диски. В од­них случаях они представляют не что иное, как отработанные нуклеусы. В других они изготовлялись намеренно и по своей технике вполне сходны с „ручными рубилами", то есть бывают обтесаны с обеих сторон, отличаясь от последних только своими округлыми очертаниями.

Назначение их, вероятно, было тоже довольно разнообразно, но среди них имеются такие, которые заслуживают особенного внимания. Дело в том, что так называемые „ручные рубила", как указывалось, уже в эпоху ашеля отчасти теряли значение рубящих орудий. Однако потребность в рубящих орудиях, несомненно, оставалась. Если ручное рубило древнего палеолита можно рассматривать в большей степени как приспособление, связанное с определенными условиями существования, чем как инструмент технического значения, то в среднем палеолите, наоборот, потребность в последнем начинает играть все большую роль.

Известно, что некоторые наиболее отсталые народности недавнего прошлого, вроде тасманийцев, еще не имели топора. В этом значении его заменял подтесанный сколами кусок твердой породы, который дер-

жался просто в руке. Такую функцию, видимо, могли выполнять крупные кремневые диски мустьерских стоянок. Однако есть основания думать, что еще на ступени среднего палеолита накапливавшийся технический опыт, растущая продуктивность охоты и связанное с этим общее услож­нение культурных навыков привели к появлению нового вида орудия

труда, которое

При своей

Рис. 85. Тесло (двулезвийное) австралийцев(по экземпляру из коллекции Ин­ститута этно­графии Акаде­мии наук СССР),

можно назвать примитивным топором.

кажущейся простоте топор в своем, технически закон­ченном виде. Его более раннюю форму, видимо, сохраняют те же австра­лийцы, у которых наряду с топором имеется то, что можно назвать теслом, или долотом на прямой ру­кояти, которым они поль­зуются для обработки более мягких пород дерева (рис. 85). Можно пред­полагать, что первона­чально роль топора играло именно такое орудие вроде небольшой пешни с мас­сивным кремневым клин­ком, закрепленным на конце слегка изогнутой или прямой рукояти.

Вполне достоверными доказательствами появле­ния такого примитивного топора в среде охотничьих орд среднего палеолита мы не располагаем. Однако известные указания на это имеются. Уже до­вольно давно указывалось, что некоторые из поздних ашельских треугольных и овальных рубил могли представлять собой ору­дия, не применявшиеся непосредственно от руки. Они очень правильны, тонки в сечении, и их осно­вание образует широкое лезвие в виде лезвия топора (рис. 86).

не сразу вошел в обиход

Рис. 86. Топорообразное треугольное рубило из ашельской стоянки Ге- де-Барро (Франция). Кре­мень, ок. ¹∕β н. в.

Рис. 87. Каменный шар из мустьерского слоя пещеры Ла Кина (Франция). Уменьшено.

Этого рода орудия из позднеашельских очень тщательно изготовленные, настолько

находок Франции,, всегда близки по своему облику

к топору, что авторы в своих описаниях называют их прямо топорами или транше. Несколько иной вид имеют не так давно описанные мусть- ерские топорики, почти тождественные с примитивными рубящими ору­диями ранненеолитической поры (тип топора из кьёккенмёддингов Да­нии); последним также иногда дается название транше.

Рис. 88. Болас степных индей­цев Южной Америки.

Такими орудиями, нужно думать, выбивались, например, те пра­вильные и довольно глубокие очажные ямы и ямы для погребений, ко­торые встречаются в пещерных поселениях мустьерской эпохи. Очевидно, для юго чтобы вытесать такую яму в известняковом полу жилища, нужен был достаточно совершенный инструмент. Он был весьма удобен и при обработке дерева для тех или иных целей.

Орудия в виде небольших „дисков", а затем и более или менее оформившихся клинков примитивного топора на прямом насаде удерживаются и позже, в позднепалео­литическое время.

Болас

оружия, который может объяснить сделанных каменных шаров, иногда

Рис. 89. Боласы из пещерной мустьер­ской стоянки Ребиер I (Дордонь, Франция).

Иного рода изделия из камня представляют шары из песчаника, известняка, даже кремня, которые часто отмечаются среди находок в мустьерских становищах (рис. 87). Одни из них имеют натуральную форму кон­креции или голыша; другие подвергались намеренной обработке и бывают довольно тщательно вытесаны. От отбойников, служивших для расщепления кремня и рас­калывания костей, они отличаются тем, что не имеют следов работы в виде характерной смятости на высту­пающих гранях, являвшейся результатом сильных после­довательных ударов и всегда наблюдающейся на камнях, которыми пользовались для обработки твердого мате­риала. Их обычно толкуют как метательные камни или шары от бола (или боласа) — те шары, которые закреп­ляются на концах ремней в известном охотничьем при­способлении степных индейцев Южной Америки (рис. 88). Эти народности, включая огнеземельцев, живущих в не­сколько иной природной обстановке, до появления здесь европейцев обладали довольно первобытным укладом культуры. У них, между прочим, праща и метательные камни являются одним из важных средств охоты. Но у них же имеется еще один вид применение более крупных и лучше попадающихся в мустьерских стоян­ках. Это оружие представляет род кистеня из каменного шара, вшитого в кожу на гибкой, оплетенной рем­нем рукояти. С таким оружием южноамериканские индейцы риско­вали выходить в одиночку на охоту за крупным южноамериканским хищ­ником — пумой.

Чрезвычайно поверхностная и небрежная манера, отличающая ве­дение раскопок палеолитических по­селений в Западной Европе, лишила нас многих возможностей в смысле отложившийся на месте древнего обитания, исследователь этой стоянки имел случай не раз наблюдать, как описанные выше шары, вытесанные здесь часто из известняка, лежали по три вместе, парными группами (рис. 89).

фактов, раскрывающих те или дру­гие стороны жизни неандертальского населения нашего материка. Тем больший интерес представляют раскопки в пещерной мустьерской стоянке Ребиер I близ Брантома (Дордонь), где удалось сделать интересные наблюдения и по интересующему нас сейчас вопросу ¹. Расчищая слой,

Исполь­зование «ости

Значительным достижением науки явилось открытие одной стороны в технике мустьерского человека, которая раньше почти не была известна, — утилизации кости. Археологам удалось показать, главным образом в результате многолетних работ по изучению богатой поздне- мустьерской стоянки Ла Кина, что кость, если и не являлась в ту эпоху обычным материалом для изделий, то все же использовалась уже довольно широко. Выше были отмечены так называемые наковаленки, вернее — отжимники из кости, составляющие обычную находку в мустьер- ских стоянках.

Но применение кости в эпоху мустьерских поселений было, несом­ненно, значительно шире. Несколько ниже мы остановимся на находках в замечательных обилием остатков пещерного медведя пещерных стоянках горных областей Средней Европы расколотых костей этого животного, использованных в виде различных орудий первобытной техники. То же сообщает Η. Н. Мор'ошан относительно костей животных в исследован­ной им стоянке Ла Извор на берегу р. Прута.

Аналогичные находки относятся к пещере Покала в районе Триеста, где, по имеющимся данным ^[CLXVIII], вместе с огромным количеством костей пещерного медведя (число особей которого насчитывается здесь до 1000), а также остатками какого-то крупного пещерного хищника из породы кошачьих, затем волка, гиены, быка, — найдено было некоторое коли­чество орудий мустьерских типов из кремня и кварцита и расколотых костей животных со следами утилизации. Последние представлены отделенными от черепа рогами оленя, заглаженным от употребления осколком трубчатой кости, костями с насечками и пр.

Исследование крымских пещерных поселений, относящихся к. му- стьерской эпохе, дает в этом отношении также очень ценные факты, свидетельствующие о том, что кость занимала определенное место в тех­нике мустьерца. При этом, как показывают находки в пещере Чокурча и в Ильской, на Кубани, здесь к концу мустьерской эпохи уже выра­батываются приемы обработки кости, широко используемые затем в позд­нем палеолите для изготовления разнообразных орудий.

Нарезки на костях животных, происходящих из мустьерских стоянок Европы, свидетельствуют о том, что мустьерский человек имел уже опре­деленные, твердо установленные приемы разделки убитого зверя, сдира­ния шкуры и расчленения его туши на части. Следует думать, что мустьерец очень тщательно использовал все съедобные части животного. Так можно объяснить постоянно встречающиеся на костях следы насечек, соскабливания, царапин. Он не пренебрегал и заостренными осколками, получавшимися при разбивании длинных трубчатых костей для добыва­ния мозга. Как уже указывалось, такие расколотые кости часто имеют признаки утилизации для производственных целей.

Но намеренно изготовленные орудия из кости, которые повсюду, где мы их знаем, впервые появляются в виде так называемых шильев, то есть тех же осколков трубчатых костей с отточенным и заполирован­ным жальцем, или в виде „лощил“ (служивших, помимо всего прочего, для сдирания шкур животных), — известны пока в немногих поселениях

той эпохи — Кастильо (Испания), Чокурча (Крым), Ильская (Северный Кавказ) и некоторых других. К ним, видимо, следует причислить и много­численные орудия из кости, носящие более случайный характер, из лагерей охотников на пещерного медведя типа Ильинки под Одессой, Петерсгёле, Кумметслоха, Драхенлоха и др.